Бешеная - Страница 82

Разменявшей шестой десяток Хрумкиной крайне льстило, что и ее записали в «молодежь» – хотя, как тут же подметила Даша, блаженное состояние незадачливой ухажерши и ненормально блестевшие глазки определенно были следствием принятой внутрь дури (еще в прошлый раз, когда выяснилось, что объект вожделения безжалостно перехвачен Мастером, «милая Екатерина» принялась принародно кушать горстью таблетки).

На улице Дашу встретил приятный сюрприз номер один – у подъезда помурлыкивала мотором «восьмерка» Паленого, сидевшего за рулем с видом мрачным и нахохленным. Знаменитый шрам четко виднелся в свете уличного фонаря, шапка надвинута на глаза, у ветрового стекла болтается на резинке зеленый резиновый чертик, а на переднем сиденье, рядом с «законным супругом» разместился томный кудряш Дугин.

Дашу с Хрумкиной усадили в «западню», на заднее сиденье двухдверной машины, и тачка, на семьдесят пять процентов нафаршированная сатанистами, энергично рванула в неизвестность. Даша чувствовала на горле под шарфом пластиковый кулончик, полусферу размером с голубиное яйцо – это и была рация одноразового действия, впервые применявшаяся еще абверовскими диверсантами в конце Второй мировой. Достаточно с силой раздавить не особенно прочный пластик – игрушка и сработает, подав единственный в своей жизни сигнал. Но это, понятно, на самый крайний случай…

Когда они вырулили со двора, Паленый врубил какую-то довольно неприятную музычку – резкие «космические» аккорды, словно то и дело лопалась в атмосфере протянутая от Азии до Австралии великанская струна, булькающие вздохи и придыхания без капли эротического подтекста, странный глухой звон и бормотанье на пределе слышимости – невнятный голос, совершенно незнакомый язык, если это вообще был язык…

– Что это за кошачий концерт? – спросила Даша крайне капризным тоном развязной фаворитки.

Паленого, похоже, эта симфония заворожила. Он не сразу и ответил, а когда открыл рот, голос звучал придушенно-умильно, словно в этот самый миг Дугин оказывал ему известные услуги, сгубившие героя одного из самых известных романов Стивена Кинга:

– «Ноктюрн мрака»…

– Это наша музыка, – пояснила Хрумкина шепотом. – Прислали друзья из Европы, – и значительно добавила: – Из Западной.

– Тоже хочу такую кассету, – еще капризнее заявила Даша. Она все время ощущала со стороны Паленого глухое недоброжелательство и потому усиленно дразнила его, держась словно недалекая служанка, в одночасье ставшая пассией всемогущего короля. – Он подарит?

– Попросишь у Мастера, – тихо сказала Хрумкина.

Паленый безмолвствовал. Вряд ли он владел телепатией – скорее всего, виной всему была его пресловутая ориентация и откровенная ревность. Насколько Даша знала, он у сатанистов был чем-то вроде члена Политбюро – конечно, нелегко обнаружить вдруг, что на передний план моментально выдвинулась провинциальная дурочка, оттого только, что загадочный Мастер ее возжелал…

– Ты объяснишь наконец, что мне там предстоит делать? – спросила она соседку.

– Дашенька, тебе отведена крайне почетная роль, сама все увидишь… – Хрумкина придвинулась и прошептала ей на ухо: – А хитрая ты лисичка, пришла скромненькой и вежливой, да быстро так освоилась…

– Значит, Он меня этим одарил, – беззаботно ответила Даша. – Ты что, хотела бы быть на моем месте?

– Я в отличие от тебя на монетку с двумя сторонами не похожа, у меня одна устойчивая страсть, – грустно ответила Дашина Вергилиха. – Но в смысле почета – конечно, хотела бы, однако не дано…

«Пожалуй, не будут они меня привязывать к столбу и палить заживо, – подумала Даша. – Однако эротические поползновения неизбежны. Уединиться бы с Мастером, вырубить, содрать маску – и… И – что? Казмина с паршивкой Анжеликой моментально опознают эту физиономию? Они и Паленого-то затруднились опознать, хотя подходит по всем приметам. Отчего мы, в конце концов, вбили себе в голову, что предстоящий шабаш что-то даст? Неужели и в самом деле насмотрелись ужастиков, где собравшиеся в глуши упыри громко похваляются, перечисляя все пакости, устроенные ими за минувшую неделю роду человеческому? Нет, ну чем черт не шутит…»

Машина проехала мимо бело-синего «форда» ГАИ. Трое в бушлатах с автоматами на плече бдительно зыркнули, но останавливать не стали. Даша вдруг ощутила себя персонажем дурного сна – рядом только что были свои, а она в обществе накачавшихся наркотиками придурков проехала мимо на взаправдашний шабаш… Идиотство какое. Раньше такого не испытывала при любых внедрениях…

Паленый вел уверенно, держась главных улиц. Даша временами косилась на зеркальце заднего вида, но ничего подозрительного не отметила – их, конечно, вели, но делали это крайне умело. Не похоже, чтобы Паленый проверялся – не петлял, не возвращался назад, не метался из ряда в ряд. Похоже, куруманская фемина пока что вне подозрений…

Неаппетитная музыка неустанно звенела, булькала, бормотала. Они проезжали по знаменитому шантарскому мосту, угодившему недавно на десятитысячные купюры, машина свернула к заводу медпрепаратов, но не доехала до него, запетляла по кривым улочкам Вознесенки, вновь выбралась на асфальт. Ну, дальше одна дорога, моментально прикинула Даша, – дачи на пологих склонах, нависших над левым берегом лесистых сопок, раскинувшиеся на огромной площади и правым флангом вторгшиеся глубоко в тайгу, поднимавшиеся ступенчато чуть ли не к самым вершинам сопок. Днем оттуда открывается прекрасный вид на Шантарск, да и ночью разноцветные огни являют впечатляющее зрелище.