Бешеная - Страница 31

К оглавлению

31

Она еще постояла возле подъезда, оглядываясь, но Нина Артемьева как сквозь землю провалилась.

И разыскивать ее было бессмысленно.

Глава седьмая
Номер третий

В Шантарске наконец-то выпал первый снег – довольно поздно отчего-то, да и настоящие холода еще не подступали, так что белый, рыхлый, влажноватый ковер моментально распахали шинами и подошвами, превратив почти везде в сероватое месиво.

По этому месиву, старательно завывая сиреной, и летел бело-синий «форд». Водитель попался классный – обходил попутные машины, манипулируя лишь педалью газа, почти не прикасаясь к тормозам. Машины, впрочем, послушно шарахались вправо, освобождая осевую, потому что купленная в Штатах электронная сирена завывала на редкость мерзко и пронзительно. Временами Дашу бросало к дверце, и она хваталась за широкий подлокотник, давясь горьким дымком первой утренней сигареты.

Эскулапы могли тихонько радоваться. Третий труп. Деталей она еще не знала, а милиционеров расспрашивать бесполезно – это был обычный экипаж батальона ППС, получивший приказ незамедлительно извлечь ее из дома и в темпе забросить на место происшествия.

Разрисованный цифрами, гербами России и Шантарска, телефонами дежурной части «форд» пронесся по бетонному железнодорожному виадуку. Справа мелькнула Ольховка, где горели лишь редкие окна. Вверх по Каландаришвили. Машина, отключив сирену, мигая двумя синими маячками, медленно въезжает во двор, свет фар отблескивает в огромных, от пола до крыши, витринах кафе «Шантарские пельмени» – излюбленном месте оттяжек мафиозных мальчиков «сержантского состава». Кафе занимает первый этаж «штучной» двенадцатиэтажки, белой с розовым – недешевый домик, возведенный одним махом за каких-то полгода (квартиры улучшенной планировки, продавались за весьма приличную денежку). Вокруг все старательно и на совесть обустроено – качели и прочие забавы для детишек, путаница по-европейски качественно заасфальтированных дорожек, аккуратный ряд гаражей.

Столпотворение именно там, возле гаражей, – впечатляющий табунок машин, главным образом «обмундированных», в лучах фар мелькают деловитые фигуры, сизые шинели и сизые бушлаты, пятнистые комбезы, провели овчарку, вспыхнул блиц, все почти так же, как в прошлый раз. Кошмарный сон порой повторяется. Кошмарная действительность – тоже…

Здоровенный омоновец с коротышкой-автоматом на плече посторонился без дискуссий – видел, как Даша вылезала из резко затормозившего «форда». И тут же ей самой пришлось посторониться – чтобы ее ненароком не протаранил на всем ходу генерал Трофимов, шагавший к машине в сопровождении свиты.

Генерал, однако, ее ухватил взглядом и, чуть приостановившись, бросил истинно генеральским, властным тоном:

– Искать, искать. Нужно будет батальон – дадим…

И сел в машину – выполнив бессмысленный в общем-то ритуал, уехал вновь взвалить на плечи, словно атлант, Шантарскую область.

«Интересно, зачем мне батальон?» – мельком подумала Даша.

Высмотрела неширокий промежуток в шеренге сомкнувшихся вокруг маленькой белой «хонды» милицейских спин и втиснулась туда, словно идущий на прорыв регбист. Кто-то машинально матернулся, кто-то покосился – она не обратила внимания. Встала рядом с Воловиковым, на сей раз оказавшимся в штатском. Сзади громко докладывали, что собака след не берет – очень уж натоптано… Сзади трещали рации и кто-то громко распоряжался:

– Семеренко, Юров – шестой этаж. Коля, бери Косова – и на седьмой. На втором-третьем уже городские, учтите. Так, кто на восьмой?

«Районщики, – машинально отметила Даша. – Начали в темпе обход. Интересно, сколько здесь квартир? Даже если по четыре – нехило получается…»

И, поймав себя на том, что подсознательно оттягивает встречу, решительно повернулась к маленькой двухдверной машинке, пронизанной с трех сторон лучами мощных фонарей, словно схваченный прожекторами бомбардировщик.

В глаза прежде всего бросился красный шарф, даже не повязанный, а просто намотанный вокруг поднятого воротника светло-серой, почти белой шубки («снова шубка» – произнес в мозгу холодным тоном исправного бухгалтера кто-то чужой, незнакомый)…

Девушка сидела с открытыми глазами, слегка завалившись влево из-за руля, светлые волосы (похоже, крашеные), длинные, ухоженные, роскошные, перевесились налево мягкой волной – и на левую же щеку, на левое плечо стекла полоса уже подсохшей крови из порезов на лбу, напоминавших перевернутое распятие. Кровь залепила левый глаз, но большая часть лица осталась чистой – смазливое, чуть кукольное личико, отчего-то вдруг показавшееся знакомым. Белая шапка лежала на сиденье рядом с убитой – словно бы аккуратно положенная, вовсе не падавшая с головы. Из-под нее выглядывала белая, в тон, сумочка.

Кто-то разогнулся, выпрямляясь после тщательного осмотра дверцы:

– На ручке отпечатков пальцев нет.

– Вытащите ее, – сказал Воловиков.

Трое, мешая друг другу, завозились у дверцы – японская тачка, в общем, неплохая, отнюдь не была приспособлена к тому, чтобы извлекать из нее труп, и дело шло мешкотно. Наконец вытащили, опустили прямо во влажный снег под ногами. Вновь вспыхнул блиц.

– Положительно, я ее где-то видела… – сказала Даша, всматриваясь.

– Вот и у меня такое впечатление, – пробурчал Воловиков, нагнувшись под углом в сорок пять градусов. И добавил громче: – Сумку достаньте.

Абсолютно спокойное личико – беззаботная кукла, сломанная внезапным ударом… Эксперт нагнулся, стянул перчатку, указательным пальцем раздвинул рваную дырочку на шубе, потом вторую. Кивнул:

31